[kingsman fest]

3.45. Хартвин. Амнезия! АУ на гифсет

@темы: 3 тур, выполнено, Eggsy Unwin, Harry Hart, Harry Hart/Eggsy Unwin

Comments

[Альданго Н42]

волшебная подборка гифок, господин заказчик!

[silverspoon]

Исполнение 1

816

- Что вы помните, мистер Харт?

Девушка выглядела заинтересованной, взгляд излучал внимание и сочувствие. Похоже, она искренне желала мне помочь, но я к несчастью…

- Не так много.

...не мог ей помочь.

Голова болела круглыми сутками и, с тех пор как я впервые заговорил, все вокруг превратились в знаки вопроса. Они не давили на меня, но я ясно видел, как они прислушиваются ко всему что я говорю, все они выражают один немой вопрос.

“Что вы помните, мистер Харт?”.

Моя память это дырявое покрывало. Набор привычек, навыков, набор лиц. Я не помнил как разбирать и собирать автомат, но, когда мне его принесли, проделал это не задумываясь. Я не помнил своего отношения к людям, которые меня окружали, но мой разум докладывал мне в форме сухого отчета:

“Технический директор. Он друг ему можно доверять и на него можно положиться”.
“Новоизбранный Ланцелот. Настоящая леди, имеет степень по психологии. Можно доверять”.

Выходит, друзей у меня было достаточно. Я не испытывал потребности как-то расширить этот круг - думаю, не испытывал и раньше. Но чувство что чего-то не хватает, не проходило. Может, это от того, что на меня все время смотрели с ожиданием.

В какой-то момент продолжать удерживать меня на больничной койке стало просто глупо и меня выпустили в мир. Он не казался мне чем-то новым, я делал успехи, и судя по всему, быстро. Теперь, когда меня не окружала выжидающая толпа, только с Роксаной я продолжал разговаривать о том, что вспоминаю. Разумеется она докладывала Мерлину и всем остальным, но это не так уж важно - главное выжидающие глаза я теперь видел не постоянно, а только когда захочу.

Но назойливое ощущение не прошло, напротив, оно зрело и в какой-то момент оно начало оформляться во что-то новое.

Я помнил свою работу, помнил свое последнее дело, людей в церкви, помнил как умер - я никак не мог перестать считать это смертью, поскольку...

- Я будто бы вспоминаю чужую жизнь, - решил я поделиться с Роксаной в одну из наших встреч. Но в ней… чего-то не хватает.

- Почему вы так думаете, мистер Харт? - безукоризненно деликатно спросила она когда пауза затянулась.

Я увидел сегодня днем собачку у кого-то в машине, маленькую смешную, непрактичную. Я так и подумал - непрактичная, потому что если бы кто-то выбрал такого щенка к себе в спутники, как у нас принято в организации, я бы подумал что этот человек очень смелый.

И смешной, сам немного, как щенок.

Я шел потом по улице и думал об этом человеке, который должно быть, был бы молод, совсем мальчишка. У него была бы наглая улыбка, а глаза добрые до неприличия. Мне было так приятно думать об этом человеке, что я почувствовал.

Я подумал.

Что именно его и не хватало.

Этого мальчика.

- Мне кажется я помню… молодого человека. Который мог бы быть очень важным для меня.

- Вы можете вспомнить его имя?

- Я не могу даже вспомнить его лицо.

- Возможно, если вы его вспомните, мистер Харт, вам больше не будет казаться что вы умерли.

Я поймал ее взгляд и прочел в нем растерянность и ожидание, как будто мы только что говорили о ком-то, кого она знает. Иногда по ней очень легко читать - значит моя догадка верна.

Кем он был? Моим сыном? Но я никогда не был женат, и если бы у меня был сын, в доме стояли бы какие-то фотографии. Ученик? Более вероятно, но было ведь что-то еще?

Любовник?

Или все вместе?

Я выхожу от Роксаны и едва не сталкиваюсь на входе со знакомым молодым человеком. Костюм и очки ему чрезвычайно идут.

- Прошу прощения, Гэри, я едва тебя не сбил.

- Нет, это моя вина, мистер Харт, я… торопился.

Он улыбнулся краем рта как-то тепло и одновременно очень грустно, так что даже меня тронуло и мне стало интересно, что же у такого юного парня могло случится, что сделало его взгляд таким растерянным и печальным, как у брошенного щенка.

Сравнение напрашивается само, как будто уже приходило раньше.

- Всего доброго, мистер Анвин. Доброй ночи, - сказал я, деликатно прерывая повисшую паузу, странную и неудобную.

- Спокойной ночи, Гарри, - эхом повторил он.

***
Рокси смотрела на вошедшего Гэри, прижимая ладонь ко рту.

- Эггси…

- Я знаю, знаю, - Гэри резко вдохнул воздух, чтобы пробить ком образовавшийся в груди, который мог назреть чем угодно - плачем, криком, тоскливым воем. Он достаточно кричал в последние полгода, от злости, от беспомощности, от горя. Гэри фальшиво улыбнулся:

- Он должен вспомнить все сам. Иначе это не будет настоящим. Это будет просто тем что ему кто-то сказал.

- Ты очень сильный, Эггси. - сказала Рокси и он очень благодарен ей за поддержку.

Благодарен за то что она не говорит то что думает - Гарри никогда его не вспомнит.

***

Взгляд Анвина не выходил у меня из головы. И то как он назвал мое имя, в этом было что-то такое знакомое, он ведь делал так раньше? - думал я пока такси везло меня домой.

Что делал я в ответ? - память молчала, молчала, как многие месяцы, а потом, неожиданно, без всякого предупреждение, под этим грустным и неприлично добрым взглядом Анвина, оно сложилось.

“Гарри”.

“Эггси”.

Я приказал шоферу поворачивать.

[Альданго Н42]

ах, автор, спасибо за исполнение, порадовали) и я не буду жаловаться, что мало, я выше этого! постойте ка..

[silverspoon]

Какое-то двойственное впечатление от текста.
С одной стороны, это именно то, что я хотела/ожидала прочесть; мне понравилось, как выписана амнезия Гарри, сам процесс "вспоминания". Момент, где Гарри сталкивается в коридоре с Гэри, которого он помнит и не помнит, после разговора _о_нем_ же - сильный, действительно зацепил.

А теперь про другую сторону. Очень было бы здорово вычитать текст (слишком много занятых вы потеряли, затрудняет чтение). И - тут уже скорее имхо, - немного смутила смена лица повествования. От малой формы все-таки ждешь большей композиционной целостности.
В общем, искренне уверена, что хорошая бета поможет вам сделать прекрасный текст)

Заказчик.
судя по тому, что в посте набора я видела две идентичных заявки - Заказчик1

[Радужный Аркадий на красном тракторе]

Ооооооо, это так прекрасно и больно Спасибо

[silverspoon]

Простите, был взволнован! Рада, что порадовала, дорогой заказчик! Проспалась, теперь и впрямь минусы выглядывают вовсю, грешна, можно и лучше
Но это не значит что вычитанный и вылизанный текст вы больше не увидите!

Автор

[silverspoon]

Радужный Аркадий на красном тракторе, спасибо вам большое за отзыв, дорогой друг!!

Norton L42, кто же вам запретит! спасибо за ваши слова, мне приятно что вас порадовал мой текст!

Автор

[Андре~]

о, автор, имхо, но это так по заявке, так по гифкам, аж дыхание перехватило!.. большое спасибо за это!

[Альданго Н42]

Но это не значит что вычитанный и вылизанный текст вы больше не увидите!

если так, автор, тогда вы безмерно радуете) будем ждать))

[silverspoon]

очень симпатичная зарисовка

[silverspoon]

Начинал писать по заявке, но скатился куда-то в другую сторону. А не принести не смог.
Уважаемый З., простите
1503 слова, не вычитано

1/2

Его зовут Харт.
Он узнает об этом не сразу, а примерно через пять минут после пробуждения: сначала он открывает глаза, разглядывает незнакомый белый потолок и только потом пробует пошевелиться. Голова отзывается ноющей болью. Когда он пытается позвать на помощь, изо рта вырывается невнятный сип, больше похожий на скрип плохо смазанных дверных петель. Этот звук позволяет ему испугаться почти по-настоящему.
Еще больше его пугает то, что он ничего не помнит: ни того, как попал в больницу, ни того, что с ним произошло до этого. Он не помнит даже собственного имени.
Подбежавшая медсестра кричит ему:
— Мистер Харт!..
И так он узнает, что его зовут Харт. Имя — «Гарри» — приходит к нему позже, вместе с последними сводками новостей, знанием о том, что больничная еда полное дерьмо, а волосы отросли почти до плеч. Освобожденная от трубок и капельниц рука так и тянется к переносице, чтобы поправить очки, но он прекрасно видит и поэтому не понимает, откуда у него появилась эта привычка.
Гарри Харт приходит в себя в Далласе, в маленькой частной клинике, абсолютно беспомощный и не понимающий, какого черта с ним произошло. С ним обходятся, как с королем, но никто не желает поделиться, что с ним случилось, и кто организовал ему такой чудесный курорт.
У Гарри Харта есть много странных привычек и одна большая проблема. Гарри Харт совсем ничего о себе не помнит.

— Скажите, мистер Харт, наблюдаются ли у вас… успехи? Многое ли вы помните?
Она смотрит внимательно, цепко, почти неприятно пристально. Каре-зеленые глаза, брови вразлет, соблазнительно улыбающиеся губы. Гарри выдумывает одиннадцатый способ убить ее, не вставая с кресла, пока она просматривает отчет за прошлую неделю.
Его это развлекает, даже если это ненормально.
— Абсолютно ничего.
Его голос безупречно вежлив, обходителен и холоден, как льды Арктики. Должно быть, она замечает это, потому что говорит:
— Я думаю, это ненадолго. Память вернется к вам. Например, через сны. Вам что-нибудь снится?
Гарри прикрывает глаза и медленно качает головой. Когда он засыпает, то проваливается в ледяную черную муть, у которой каре-зеленые глаза и приподнятые в удивлении брови. И угрюмо сжатые губы, и желваки на скулах, и растрепанные ежик волос. Все это по отдельности, никак не получается сложить в единый образ. Что-то ускользает.
Разумеется, он не говорит об этом. Во-первых, кроме мути в его снах бывает и другое, темное и мрачное, болезненное. После снов о войнах и потерях он просыпается совершенно разбитым тяжким чувством вины.
Гарри Харт не желает знать, правда ли он в чем-то виноват. Он не хочет знать о том, из-за чего его память превратилась в решето.
Единственное, что его интересует — остался ли у него кто-то, кому он, возможно, был бы нужен.
Ручку приходится отложить на журнальный столик: слишком сильно желание всадить стержень в горло женщины напротив. У нее глаза из его снов, но она их украла.
Он не любит откровенничать в незнакомцами. С другой стороны, что он любит, ему неизвестно тоже.

Спустя неделю он выясняет, что любит мятные леденцы, черный цвет и собак. Старушка из соседней палаты выгуливает мопса — старого, неуклюжего и медлительного. Они гуляют по расчищенной от опавшей листвы дорожке, и Гарри испытывает непреодолимое желание подойти ближе.
Будто у него раньше была собака.
Разумеется, он сдерживается: сворачивает обратно к главному входу и идет, подставляя лицо тусклому холодному солнцу.
— Гарри Харт? — осведомляются у него.
Он медленно поворачивает голову и упирается взглядом в молодого мужчину. В своем костюме и с зонтом-тростью он выглядит здесь на удивление неуместно. Его взгляд за толстыми очками застывший и нечитаемый.
Гарри останавливается.
— Чем могу помочь, молодой человек? — спрашивает он как можно дружелюбнее.
Внутри все смерзается в ледяной комок, горло перехватывает от непонятного волнения. Мужчина стоит напротив, склонив голову набок. Когда он размыкает губы, Гарри чувствует, как сжимается сердце:
— Я пришел узнать, как ваши дела.
— Мы были знакомы?
Мужчина кивает. Из-за его ноги выглядывает пес и разглядывает Гарри снизу вверх.
Это мопс. Это чертов мопс.

У нее сегодня уставший вид: глаза запавшие, а губы сжаты в тонкую строгую линию. Тем не менее, она улыбается, когда он садится напротив.
— Здравствуйте, мистер Харт, — здоровается она. — Я вижу, вы чем-то взволнованы.
— Действительно, — подтверждает он. — Ко мне приходил посетитель.
— Значит, вас можно поздравить?
Гарри молчит, задумчиво покачивая головой. Трудно сказать, можно ли его поздравить: тот мужчина расспросил его кое о чем, пожелал скорейшего выздоровления и исчез, пообещав зайти через неделю. Судя по всему, ему еще долго предстоит восстанавливаться.
— Я спросил его имя, — медленно говорит Гарри. — И он назвал мне его. Но я ничего не почувствовал.
Она записывает что-то в пухлой тетрадке, внимательно поглядывая на него блестящими глазами. Гарри вздыхает и прикрывает глаза.
Гэри Анвин — вот как его зовут. Просто набор звуков — Гэ-ри Ан-вин. Г-э-р-и-а-н-в-и-н. Если бы он вел себя не так официально и сдержанно, Гарри мог бы подумать, что к нему пришел сын. Но…
— Вам что-нибудь снится теперь, мистер Харт?
Гарри качает головой.
Да, разумеется, ему что-нибудь снится. Угрюмые губы, распахнутые в немом крике, искаженное удовольствием лицо. Запрокинутая голова, кадык, дергающийся под кожей. Белое плечо с отпечатком чужих зубов. Его зубов.
Шепот, зовущий его, срывающийся, горький, больной, жаркий.
И имя.
Не его, чужое.
Только он не может вспомнить, какое.

Когда Гэри Анвин приходит во второй раз, Гарри читает принесенную медсестрой книгу.
— Король Артур? — Гэри выглядит удивленным и взволнованным, даже если пытается это скрыть. — Гарри, вы что-нибудь вспомнили?
Гарри вкладывает между страниц закладку и убирает книгу под подушку. Садится чуть выше, внимательно разглядывая Гэри:
— Мистер Анвин, может, вы сами расскажете мне что-нибудь? — предлагает он. — Мне, если быть откровенным, слегка осточертели сочувственные взгляды персонала. И я хотел бы знать, кто вы такой.
— Я могу присесть?
Гарри указывает ему на стул для посетителей, но Гэри, пренебрегая его жестом, невежливо плюхается на кровать, едва не отдавив ему ноги. Из его идеальной прически не выбивается ни волоска, очки скрывают за собой взгляд. Его спина такая прямая, что хочется по ней ударить.
Когда он начинает говорить, внутри Гарри становится больно и горячо.
— Вы… были в церкви, когда там случилась бойня.
— Я верующий? — удивляется Гарри.
— Вы называли себя католической шлюхой, — неожиданно широко ухмыляется Гэри.
От его ухмылки становится тепло и уютно. Гарри чувствует странное желание податься вперед и обнять его. Такое проявление чувств кажется ему странным, и он решает подумать об этом позже, когда останется один.
— Я много сквернословил? — осведомляется он.
— Что вы, — вздыхает Гэри. — Вы джентльмен.
— Джентльмен-католическая шлюха, — кивает он. — Я понял.
Гэри улыбается и встает.
— Мне пора, — говорит он, поглядывая на наручные часы. — Я загляну к вам.
— Передавайте привет своему псу.

[silverspoon]

2/2

Он проваливается в мягкое кресло и внимательно разглядывает свою собеседницу.
Она улыбается ему мягко и чуть удивленно.
— Вы сегодня рано, мистер Харт. Я думала, вы все время опаздываете.
— Ну что вы, — отзывается он. — Мисс Роксана, могу я у вас спросить?
— Разумеется.
Кто ты такая, хочет сказать он. Откуда ты взялась, зачем ты следишь за мной. В последнее время у него слишком много поводов для беспокойства и паранойи. Наверное, у него было множество фобий, и одна из них — мания преследования, — проснулась именно сейчас. Гарри пытается с этим бороться, но сейчас не может устоять.
— Скажите, вы давно тут работаете?
Она пожимает плечами, разбирая наваленные на столе распечатки и книги.
— Около четырех месяцев, мистер Харт. Я молодой специалист, если вас это вдруг стало смущать, я могу…
— Нет, — он качает головой. — Извините меня. Это был глупый вопрос.
Она поднимает на него пытливый взгляд:
— Вы что-нибудь вспомнили?
Гарри прикусывает нижнюю губу и вытягивает вперед ноги, пытаясь избавиться от мышечного напряжения.
— Трудно сказать, — задумчиво выговаривает он. — Мне кажется, я все больше запутываюсь с каждым днем. Это трудно объяснить.
— Попробуете?
— Охотно. Например, у меня появляются странные мысли и желания. Прямо сейчас я хочу сделать так.
Она не успевает спросить, что именно он хочет сделать, потому что в нее уже летит острая игла. Спустя миг она торчит из полированной столешницы в том месте, где была рука его собеседницы.
— Мистер Харт…
— Мисс Роксана, — говорит он спокойно и вежливо. — Прошу меня извинить.
Он поднимается и выходит, аккуратно прикрывая дверь.

Сначала он слышит цоканье когтей по полу, и только после этого — осторожные шаги.
— Добрый день, мистер Анвин, — здоровается он, когда открывается дверь.
— Гарри.
Он стоит у подоконника, заложив за спину руки. Костюм ощущается привычной броней, только чего-то не хватает. Наверное, очков. Рука так и тянется поправить их на переносице. Он пока не понял, зачем они ему нужны, но надеется, что вспомнит.
Гарри поворачивается и наталкивается на непроницаемый взгляд за толстыми прозрачными стеклами. На угрюмо сжатые губы. На вздувшиеся желваки.
— Гэри Анвин, — произносит он задумчиво. — Я все еще не понял, кем вы для меня были, но думаю, это дело времени.
— Откуда у вас этот костюм?
— Вы — ключевая точка в моей жизни. Вы всюду, где бы я ни был. Однако вы не мой сын. Так кто вы для меня?
Гэри стоит напротив, напружиненный, резкий, белый, как полотно. Только губы двигаются, выталкивая:
— Гарри, что вы вспомнили?
— Вы снитесь мне каждый раз, когда я закрываю ночью глаза. Чувствую, я знаю о вас больше, чем должен знать просто друг. Кто же вы такой?
— Гарри…
— И кто такой Эггзи?
Он замирает. Сразу же, весь, с головы до ног. Только его смешной мопс крутит головой из сторон в сторону, не понимая, что происходит.
Внутри Гарри распускается огненный цветок, опаляющий внутренности ярким пламенем.
Г-э-р-и-а-н-в-и-н.
Э-г-г-з-и.
Зеленые машинописные буквы вспыхивают перед ним, перетасовываются, меняются местами.
Гэри закрывает глаза и снимает очки.
По его щекам скатываются слезы.

[IlRei]

автор 2, у меня сердце защемило, прекрасный текст, спасибо огромное

БОЛЬШЕ ИСПОЛНЕНИЙ!! 1

[silverspoon]

IlRei, спасибо большое, значит, шалость удалась )))

а.

[Радужный Аркадий на красном тракторе]

Отличное исполнение, спасибо

[silverspoon]

Радужный Аркадий на красном тракторе, надеюсь, я правильно понял и это вы мне )) спасибо ))

а-2

[Carl Ablett doesnt panic]

автор два, это было очень здорово, спасибо

[silverspoon]

Scotty Parker doesnt care, вам спасибо, мне очень приятно, что вам понравилось

а2

[Андре~]

ох, автор2, это было дико хорошо! так напряжённо весь текст и блин, я сначала и не подумал, что и у вас психолог тоже Рокси!)
круто, спасибо вам

[silverspoon]

Андре~, благодарю, я очень рад, что исполнение пришлось по вкусу

и не подумал, что и у вас психолог тоже Рокси!

Нууу, в гифсете была тоже она )) если честно, поначалу и я этого не заметил, вписал в последний момент )

а2

[КЁШ ПЕРЕДАСТ]

— Гарри, что вы вспомнили?
— Вы снитесь мне каждый раз, когда я закрываю ночью глаза. Чувствую, я знаю о вас больше, чем должен знать просто друг. Кто же вы такой?

*ВЗВЫЛ И УМЕР*
автор вы непередаваемо чудесны. и гарри такой. такой. рефлексы и восторг.
весь текст чистый восторг.
спасибо

[КЁШ ПЕРЕДАСТ]

— Гарри, что вы вспомнили?
— Вы снитесь мне каждый раз, когда я закрываю ночью глаза. Чувствую, я знаю о вас больше, чем должен знать просто друг. Кто же вы такой?

*ВЗВЫЛ И УМЕР*
автор вы непередаваемо чудесны. и гарри такой. такой. рефлексы и восторг.
весь текст чистый восторг.
спасибо

[silverspoon]

КЁШ ПЕРЕДАСТ, я тоже выл и плакал, пока писал, они такие, такие!
Спасибо вам большое, я очень-очень рад, что мое горение не прошло зря ))

а2

[-Joe-]

Гэри закрывает глаза и снимает очки.
По его щекам скатываются слезы.

я с ним

[silverspoon]

-Joe-, ничего, все будет хорошо, я в это верю )) Спасибо!

а2

[silverspoon]

Автор 2, чудесный текст!

[silverspoon]

silverspoon, большое вам спасибо

а2

[silverspoon]

Исполнение 3
822 слова
автор просит прощения заранее на всякий случай

Ретроградная травматическая амнезия.
Это, по словам врача, означает, что Гарри Харт жив и не совсем здоров; что он помнит, как ходить, как держать вилку и как разговаривать на своем долбаном идеальном оксфордском английском (и на том спасибо - случаи бывают куда более тяжелыми). Это значит, что он имеет полное право смотреть на Эггзи так, как никогда раньше не смотрел: растерянными карими глазами.
Рокси нашла его в Америке; как он попал в другой город, он тоже не помнил, конечно же. Пистолета, документов, пиджака при нем не было, опознать было невозможно. К счастью. Если бы до смерти Валентайна он показался бы - точно не смог бы выжить.
Теперь Гарри Харт в безопасности, чего не скажешь о рассудке Гэри Анвина.
Он слышал диктофонную запись, которой Рокси поделилась после разговора, видя, как он кидается на стены от нетерпения.
"Простите, я плохо помню мою прошлую жизнь. Точнее", - неловкий смешок, который Эггзи не слышал ни разу в жизни; чужие интонации знакомого голоса, - "совсем не помню. Извините. Мерлин? Только из легенд о короле Артуре. Гэри Анвин?" Шелест ткани: Рокси, скорее всего, лезет в карман за смартфоном и показывает ему фотографию. "Нет, к сожалению, я не помню этого молодого человека. Он тоже был моим другом?"

Эггзи готов взвыть и лечь на пол, и снова провалиться в геенну огненную, которую Гарри Харт устроил среди сектантов в той церкви - и в жизни самого Эггзи после.
Крамольная мысль закрадывается в его голову: блядь, Гарри Харт, на кой хер ты вообще вернулся.

Начинаются будни, полные нового осознания: надо заставить Гарри вспомнить. Мерлин тоже пытается, и Рокси пытается, и Ивэйн, и Персиваль - да все в Кингсмен носятся с этой мыслью, а мысль рождается и умирает, рождается утром и умирает каждый раз по-разному - когда Гарри снова разводит руками, нелепо-беззащитный в больничной рубашке, и говорит:

Извините.
Я не помню своего места работы.
Я не помню, кем я был.
Галахад?
Я верю, что мы были друзьями, Мерлин.
Я верю, что отец Гэри (он не зовет его Эггзи больше) спас мне жизнь.
Я уверен, вы хорошие люди.
Извините, что я умер.
Извините.

***
От Гарри Харта не осталось ничего, кроме внешности, голоса и отменных реакций агента секретной службы Кингсмен. Эггзи проверяет это на своей шкуре, когда пробирается ночью в больничную палату (между прочим, совершенно бесшумно - он тоже не зря учился), а Гарри тут же открывает глаза и садится.
- Гэри? Чем обязан? - твою мать, эта улыбка, эти интонации, этот взгляд без единой толики настороженности, прятавшейся раньше в глубине. От совокупности и того, как на него эта совокупность действует, Анвин чувствует себя сопливым подростком.
- Нет, ничего. Зашел вас проведать просто, - Эггзи не хватает смелости сказать - Гарри, прекратите придуриваться. Гарри, хватит изображать потерявшего память, что это за бред, такого не бывает в жизни, какая чертова амнезия.
- Мне кажется, ты что-то другое хотел сказать, - улыбается незнакомый человек, укравший внешнюю оболочку Гарри Харта.
А, нет. Проницательность никуда не делась. Эггзи не врет, не может солгать ему, хоть Гарри и не поймет этого, скорее всего - поэтому просто улыбается, как идиот.

***
Через месяц и два дня Мерлин говорит - нужно решать, кто займет место Артура. На возмущенное "а Гарри что?" от Эггзи он смотрит на (сквозь) него и с трудом проговаривает:
- Не кричите, агент Галахад.
- Прошу прощения, Мерлин, - отвечает Эггзи. Внутри себя он с ним согласен.
Это конец. Получается, Гарри окончательно списали со счетов, даже его лучший друг, даже человек, который его так…
Что?
Любил? хотел? боготворил, может быть? Так это всё - чувства Эггзи, у которого и лучше-то в жизни ничего не было, кроме непонятной дружбы, длившейся несколько месяцев, с каким-то мутным мужиком старше его в два с лишним раза и дерущегося, как спецназовец; а новоиспеченный агент Галахад - нет, увольте, какие чувства.
Агент Галахад позволяет себе побыть прежним Эггзи только по вечерам, когда, пренебрегая правилами честного боя, швыряется на спортивные снаряды так, как будто хочет разбить себе о них голову или хотя бы что-нибудь сломать. И то - когда никто не видит.
Кингсмен - приличная организация, и хорошо заботится о своих бывших сотрудниках, если они по недоразумению остаются в живых. Так что Гарри Харту придумывают новую жизнь до мельчайших деталей, подменяют реальность легендой так мастерски, что он ничего не подозревает, и дают медаль - "звоните, если вам понадобится что-нибудь".

Спустя два года и семь месяцев Эггзи понимает две вещи: Мерлину уже порядком надоело отчитываться о новой жизни Гарри, ну а что поделать, если он один с ним общается, поддерживая легенду; второе - его до сих пор нихера не отпустило.
Спустя два года и восемь месяцев на одном из официальных приемов агента Галахада срочно вызывают по внутренней связи. Гэри Анвин выходит на безлюдный балкон особняка, чтобы говорить без свидетелей.
"Эггзи? Эггзи, это агент Галахад - уже бывший, как мне сказали", - голос смеется, и это уже больше не тот потерянный тон.
Эггзи роняет бокал с шампанским на кафельный пол и закусывает со всей силы руку, чтобы не заорать.

Голос Гарри Харта - совсем такой же, как раньше.

[strega verde]

автор 3, спасибо вам, жестокий вы человек!

Извините, что я умер. Извините.

*а вот тут я сам чуть не умер*

[Альданго Н42]

все ребята, я просто не могу ничего! Автор 2 и Автор 3 вы раскатали меня и я больше ни на что не годен. но дайте ка я вас поцелую напоследок и пойду в уголок