[kingsman fest]

3.42. Гарри/Эггси. Акцент на разнице в возрасте. Додайте размышлений-страданий на этот счет. “Когда ты родился, я уже был агентом Кингсмен.”

@темы: 3 тур, выполнено, Eggsy Unwin, Harry Hart, Harry Hart/Eggsy Unwin

Comments

[silverspoon]

Исполнение 1

Читать дальше

Они сидят в его кабинете, и стены наблюдают за ними десятками газетных заголовков, предупреждая: всего один неверный шаг, всего один шаг, и вы оба покойники. Глупцы те, кто говорит, что у стен нет глаз. Стены – одни из самых безжалостных палачей в этом безумном мире.
Гарри сидит в своем кожаном кресле, неторопливо попивая мартини, приготовленный удачно с третей попытки, и рассматривая напряженное лицо Эггси с плохо скрываемой печалью в глазах. Почему-то каждый раз, когда он смотрит на этого птенца, только-только покинувшего отчий дом, ему становится невыносимо грустно за ту жизнь, которую он провел без твердой опоры под ногами, за все те дни, когда он получал побои от ухажера матери, за все те унижения, что ему пришлось вынести. Гарри вспоминает об этом и почему-то винит себя, думая, что он мог бы быть с ним рядом намного раньше, он мог бы спасти Эггси от самого Эггси. И когда Эггси смотрит на него в ответ: он смотрит умоляюще, смотрит взглядом брошенного под дождем щенка: «пожалуйста, Гарри, пожалуйста, разреши мне», Гарри может лишь безмолвно отворачиваться и переводить разговор на другую тему, потому что он не в праве разрешить. Гарри мог бы стать для него вторым отцом, мог бы научить его, как быть мужчиной, но Гарри не в праве дать ему то, что он просит.
Эггси проводит пальцами по стеклу, за которым таится опасный шпион-заголовок, и вновь поворачивается к Харту. Поджимает губы, перед тем, как беззвучно произнести: «Я же вижу, как ты смотришь», Гарри отпивает из хрупкого бокала и тихо проговаривает: «Эггси, это невозможно». Чтобы Эггси удрученно склонил голову и чертыхнулся, устало прислоняясь лбом к одной из вывесок. Чтобы Эггси повторил несколько раз «почему, почему, почему».
Потому что Гарри Харт слишком стар для Эггси. Потому что лучше бы Эггси нашел себе молоденькую симпатичную девчушку, вроде Рокси, завел бы себе дом и семью, вместо того, чтобы забивать свои мысли зрелым солидным мужчиной, вроде Харта. Потому что Гарри слишком стар, чтобы позволить себе увлечься, а Эггси слишком молод, чтобы оставаться с ним навсегда. На самом деле Галахад очень ранимый человек.

- Гарри, прошу, – Эггси огибает письменный стол и долго мнется на месте перед тем, как решиться опуститься на корточки рядом с креслом и положить вспотевшие ладони на колени Харта, – Просто скажи мне, почему? Почему я не могу быть с тобой?

- Эггси, мы не должны об этом говорить. Все итак чересчур очевидно, – Харт выпячивает руку перед собой, защищаясь от этого плачущего взгляда.

- Но я люблю тебя, Гарри, – Эггси сжимает пальцы на его ногах, Эггси утыкается лицом в карман пиджака и сильно зажмуривается, – Скажи, почему я не могу любить тебя?

- Эггси, послушай, – вздыхает Гарри, и он совсем, совсем не уверен, что сможет доступно объяснить все этому растерянному влюбленному мальчику, – К тому времени, когда ты родился, я уже был агентом Кингсман. К тому времени, когда ты пошел в школу, я убил пять сотен людей. А теперь, Эггси. Посмотри на меня. Что ты видишь?

- Я вижу самого превосходного человека, когда-либо встречавшегося мне за всю мою жизнь. – Эггси не лукавит, иначе бы не хватал Гарри за руку и не прижимал ее к губам с таким отчаянием.

- Ты видишь старого человека, Эггси. Взгляни на мои морщины…

- Я сцелую их все, – Гэри порывается вперед и берет лицо Харта в чашу ладоней, бегло припадая к глубокой морщине, разрезавшей нахмуренный лоб, прочерчивая по ней приоткрытым ртом и обдавая кожу горячим дыханием.

- Взгляни на мою седину…

- Я зароюсь в твои волосы, и буду дергать их в порыве страсти до тех пор, пока не выдеру все седые, – шипит Эггси, и разделяет русые пряди фалангами, заползая на колени к Гарри и целуя плотно сжатую полоску губ.

Эггси просит: «уступи мне, Гарри», засасывая языком и зубами приятно пахнущую парфюмом кожу под ухом, и Гарри Харт впервые забывает все весомые аргументы. Гарри Харт думает, что, может быть, разница между ними не так уж и заметна, когда Эггси шумно выдыхает от того, как он касается его кадыка кончиками пальцев.
Гарри уступает.

[silverspoon]

п.с. автор исполнения не поставил текст под кат и очень кается

[kingsman fest]

автор исполнения не поставил текст под кат и очень кается

Добавили кат :3

[silverspoon]

Ух, какой вы шустрый, Автор 1! Поразительно.

Гарри вспоминает об этом и почему-то винит себя, думая, что он мог бы быть с ним рядом намного раньше, он мог бы спасти Эггси от самого Эггси.

Весь первый абзац от и до был почти тем, что нужно, и за него я вам благодарен. Однако потом вы почему-то решили кончить за упокой - стали кидаться розовыми соплями и шаблонными фразочками. Аж настрой пропал. :С
Исполнение засчитано, однако я все еще не удовлетворен, уж простите.

Привередливый заказчик.

[КЁШ ПЕРЕДАСТ]

ох автор. ох. у меня сердце замерло.

[Полосатый Фредерик]

автор, вы бог. вы просто..... вы невероятны.
спасибо.
тысячу раз.

[Джарвис, крути винил]

О господи, это просто... Потрясающе, просто потрясающе.

[silverspoon]

*автор первого исполнения*

Аж настрой пропал. :С
Исполнение засчитано, однако я все еще не удовлетворен, уж простите.
Привередливый заказчик.

Добби не угодил хозяину, Добби расстроен D:

остальным читателям спасибо, автор целует ваши щечки :з

[silverspoon]

Исполнение 2. Я пытался. Навеки ваш а.


- Когда ты родился, я уже был агентом Кингсмен.
Именно такую фразу Гарри бросает в спину уходящему Эггзи. Тот замирает в дверях, чуть поворачивает голову, губы сжаты в тонкую полоску, в глазах - упрямая решимость. Он хочет что-то сказать, даже открывает рот для тирады, но, передумывает и, все-таки, покидает кабинет.
Гарри откидывается на спинку кожаного кресла, которое отзывается противным скрипом, колесики сильнее утопают в ковре.
Гарри думает, что так будет лучше. Мальчишка Согласись, тебе хочется назвать его своим. Мой Мальчишка. Не упрямься слишком молод. Простое юношеское увлечение, тяга к старшему и опытному партнеру, не более.
Гарри всегда заботится о других.
Но не о себе.

- Когда ты занимался гимнастикой, я трижды спас Англию и королеву.
Эггзи, упрямо нависавший до этого над столом, отступает и снова хмурится. У Галахада уставший взгляд, куча спасенных жизней на счету, парочка прекрасных леди и чучело собаки в туалете.
Гэри упрямо, словно танк, рушит годами выстроенные стены, ломает привычные понятия, врывается в личное пространство, переделывает все под себя и никогда не спрашивает разрешения.
Эггзи думает, что мистер Харт слишком много о себе думает, выдавая это за заботу о ближних. На самом деле, тот отвратительный эгоист, не желающий прислушаться к другим.
Эггзи отступает, абсолютно не желая признавать поражение.
Тактическое отступление, не более.
Джентльмен всегда должен знать меру.
Правда, Гарри?

- Когда ты бросил морскую пехоту, я...
- Мистер Харт, - Эггзи перебивает, но мягко, и, почему-то Гарри ему это позволяет, - Вы пытаетесь меня отговорить или перечисляете свою заслуги?
Они сидят за столом, Гарри на месте Артура, Эггзи по его правую руку, со стен на них взирают основатели, за окном моросит лондонский дождь.
На Анвине тот самый костюм, который купил ему Гарри.
Обувь, которую подобрал ему Гарри.
Медаль на шее, которую дал ему Гарри.
на вешалке висит зонтик Гарри, с которого капает вода.

Когда пришел Гарри, дождя еще не было.

Эггзи знает, главное, не пропустить момент. Он одним движением поднимается, расстегивает пиджак, который чуть позже находит свое место на спинке.
Гарри знает, главное, не сдавать оборону. Он подбирается, старается не следить за разворотом плеч Эггзи, который явно красуется.
Эггзи обходит кресло, встает за спинкой и аккуратно разворачивает его к себе.
Гарри кажется, что он почти не дышит.
Эггзи встает на колени, поддернув вверх штаны, берет в руку ладонь Галахада, нет, Артура, прижимает ко рту, аккуратно скользит губами по коже, подбирается к запястью, переворачивает руку и целует вены.
Гарри слышит, как звенит в ушах, ему кажется, что кто-то бьет стекло, но это его, его стены рушатся, оставляя без привычно костюма из безразличия и уверенности.
Эггзи ступает по осколкам, не чувствуя боли из-за непередаваемого ощущения победы. Он встает, упирается рукам в подлокотники и насмешливо улыбается.
Гарри хочет что-то сказать, уже открывает рот, но замолкает, чувствуя касание к уголку губ.
Эггзи шепчет, пожалуйста, уступи, пожалуйста, пожалуйста, тебе надо, мне надо, нам надо, понимаешь.
Гарри понимает, слишком хорошо понимает, это пугает.
Но со страхами всегда легче справляться с кем-то.
Правда, Эггзи?

[silverspoon]

[L]Автор 2[/L], а вы совершенно случайно не автор 3.13? или меня глючит?

[silverspoon]

Автор 2, кажется, я знаю, какую еще мою заявку вы исполнили, я собираю осколки своего разбитого сердца и кидаю к вашим ногам.

Эггзи шепчет, пожалуйста, уступи, пожалуйста, пожалуйста, тебе надо, мне надо, нам надо, понимаешь.

Словно током шибануло.
Вы прекрасны. Спасибо.

Заказчик.

[Sad Cypress]

Автор 2, в очень-очень круты

[silverspoon]

Исполнение 3.
677 слов

Техника агентов Кингсмен всегда работает безупречно. Особенно у безупречного агента Галахада. От крошечной гранаты-зажигалки, до миниатюрного ракетного комплекса – все должно работать как часы, ведь иначе – на кону человеческая жизнь, а в Кингсмен зря жизнями не рискуют.
Поэтому, когда встроенная в очки система поиска оружия начинает сбоить, Гарри поначалу радуется, что это происходит дома, а не на задании. Но уже в следующую секунду от радости не остается и следа.
Глюк в программе заставляет книжные полки в его доме просвечивать насквозь, обнаруживая за собой дверь в потайное убежище. Обои то мигают, растворяясь, так что становится видно кирпич за ними, то снова появляются. А его молодой и привлекательный подопечный, рассматривающий газетные заголовки на стенах, разом теряет всю одежду, и в одних кроссовках продолжает вальяжно прогуливаться по кабинету, наугад тыкая в понравившуюся страницу.
-Мое первое задание, - машинально объясняет Гарри, стараясь смотреть Эггзи прямо в лицо и ни сантиметром ниже. – Предотвратил убийство Маргарет Тэтчер.
-Не все вам за это благодарны, - с усмешкой отвечает юный подопечный, и вразвалочку направляется к креслу, где с комфортом устраивается, пошире раздвинув ноги, и нагло ухмыляясь. Словно понимает, что сейчас Гарри видит больше, чем позволяют приличия. Но, естественно, Эггзи не может этого знать, и никакие подозрения не приходят в его голову, несмотря на то, что Гарри старательно старается смотреть куда угодно, только не в его сторону.
Гарри рад, что стол скрывает его ниже пояса, а многолетние тренировки не позволяют ни одному мускулу выдать его эмоции. Его голос остается спокойным, и он машинально продолжает рассказывать о своих заданиях, о принципах Кингсмен, и о том, что джентльмен должен уметь готовить правильный мартини. Забарахлившие очки он почему-то не снимает.
-Ясно, Гарри, - сверкнув улыбкой и заодно голой задницей, Эггзи выскакивает за дверь, и окружающий мир перестает мигать. Очки вновь работают, как надо. В отличие от самообладания и сердца Гарри Харта.
***
Ему за 50, и несмотря на то, что он в отличной физической форме, его эмоциональная броня оказывается не так крепка, как пуленепробиваемый костюм Кингсмена. Всего сутки в одном доме с мальчишкой, который возможно станет его напарником. Целые сутки в доме, где уже давно не звучал даже лай собаки. Галахад выдерживает это испытание, продолжая играть роль мудрого наставника, несмотря на то, что Эггзи иногда смотрит на него, как на божество. Или на супергероя, это больше подходит для его возраста. Правда, с супергероями, кажется, не пытаются флиртовать. Гарри в этом не уверен, но что он точно знает – иногда супергероям приходится исчезнуть, чтобы уберечь своих близких.
Он знает, что Эггзи провалил последнее задание. Он гордится, что у мальчика доброе сердце, и в то же время он зол, что Анвин так и не понял – все в Кингсмене подстава, пока ты ученик. Случай с парашютом и с поездом ничему его не научили, а вот Рокси оказалась сообразительнее. К сожалению, у Гарри сейчас нет времени, чтобы разбираться с этим. Дело Валентайна не требует промедлений.
Эггзи врывается в дом, и сметает Гарри собой, впечатывает в стену, целует, потому что если на убийство собаки смелости ему не хватило, то на это должно хватить. И потому что теперь Эггзи точно больше нечего терять.
-О чем ты думаешь? – сухо отстраняет его Гарри, не позволяя себе слабость даже на секунду, - Я уже был агентом Кингсмен, когда ты родился…
-Намекаешь на свой возраст и богатый опыт? – от Эггзи так и пышет адреналином, отчаяньем и обидой. – Что ж тогда ты опустился до школьного трюка с очками…
Гарри вновь поражается, насколько же его подопечный полон сюрпризов. Он все заметил тогда, но не подал виду. Потому что именно так и поступают джентльмены.
-Так ты правда так паришься из-за возраста? Или может дело в серебряной ложке в твоей жопе?
-Эггзи, ты можешь считать, что в моей жопе все столовое серебро Артура и вдобавок чайный сервиз на двенадцать персон, это не меняет того факта, что я забочусь о тебе и желаю тебе добра. Останься здесь, я разберусь со всем, когда вернусь, - отвечает Гарри. – Прежде я должен кое-что уладить…Мерлин, подготовь самолет.
Агент Галахад знает, что вернуться с этого задания ему уже не придется, и все же, уходя, он не оборачивается, чтобы попрощаться. Эггзи умный мальчик, он поймет его гораздо раньше, чем ему исполнится пятьдесят.

[Красное Солнышко]

второе исполнение шикарно
но мало

[Альданго Н42]

автор 3, мне нравится ваш слог, но правду говоря, здесь вам не удалось полностью развить тему. остается впечатление, что подобный размер работы вам не привычен, так как это скорее фрагменты чего-то большего. финт с очками фантастичен чуть более, чем полностью, но забавен, чего скрывать)

[Полосатый Фредерик]

автор 3, вы чудесны. и правда, хотелось бы чуть больше, потому что вы прекрасно пишете...

[silverspoon]

Norton L42, пожалуй, вы правы) хотелось уложиться в небольшой объем, но видимо из-за этого пострадало качество) автор учтет это на будущее, спасибо!

финт с очками фантастичен чуть более, чем полностью

может, это Мерлин пошалил
Полосатый Фредерик, большое спасибо!

Автор 3.

[silverspoon]

Исполнение №4

автор за всё заранее просит прощения

Гарри говорит: «Когда ты родился, я уже был агентом Кингсмен», — и за этими словами, идеально выглаженными и вежливыми, Эггзи слышится десяток других, невысказанных.
«Ты не нужен мне, мальчик».
«Ты слишком молод».
«У нас нет никакого будущего».
Естественно, он не говорит ничего. Истинный джентельмен, он даже отшивать умеет так, что Эггзи не может на него ни злиться, ни ненавидеть. Все свое отчаянье, никому не нужную глупую влюбленность он давит внутри себя. И раз за разом проигрывает.
— Да к черту, Гарри, — сцепляя зубы и сжимая кулаки, твердит он. — Мне плевать.
Плевать на все. Только посмотри на меня, Гарри.
Ради одного этого он терпит и нечеловеческие нагрузки, и бесконечную усталость после таких же бесконечных тренировок, испытаний и прочей херни, которой с щедрой руки Мерлина напичкана теперь его жизнь. Эггзи из шкуры вон лезет, пытаясь быть лучше, еще лучше, но даже этого мало. Все, что получает он взамен… Нет, Гарри не игнорирует его и даже времени проводит с ним больше, чем того требуют правила, но от его сдержанной теплой улыбки и по-отечески участливого «ты в порядке?» и «ты можешь рассчитывать на меня, Эггзи» в пору пойти и удавиться.
Ему не нужен отец, еще меньше — заботливый покровитель, и сопли, если уж на то пошло, он давно научился вытирать себе сам. Эггзи нужно другое, он готов брать, отдавать — в разы больше, ему не страшно быть открытым, обнаженным, вывернутым наизнанку под чужим взглядом. Потому что он любит, потому что впервые в жизни хочет большего, чем просто физическая близость.
Вот только Гарри его жертва не нужна. Когда Эггзи впервые признается ему, — все не то и не так, речь выходит сбивчивой и сумбурной, словно и не он это полночи мерил комнату шагами, выискивая верные слова, — он ждет чего угодно, любой ответной реакции, хоть чего-нибудь. Слова, жеста, брезгливости и отвращения во взгляде, — уже неважно.
Но идеальный, застегнутый на все пуговицы, Гарри Харт снова поступает вопреки его ожиданиям.
— У тебя впереди большое будущее, — говорит он, — не разменивайся по мелочам.
Эггзи мучительно закрывает глаза, навсегда выжигая в памяти образ бледного, но предельно собранного и бесстрастного — нет, не Гарри — Галахада, и мысленно повторяет только одно: «это еще не конец».
Еще не конец, по привычке убеждает он себя, когда Гарри впервые приводит его в свой дом. Они сидят в его кабинете — безупречно идеальным, как и все в жизни Гарри — пьют виски черт-знает-какой-выдержки и ведут почти светскую беседу. Иллюзию беседы, не более.
От натянутых улыбок уже сводит скулы, а пальцы, обхватывающие холодное стекло стакана, кажется, вот-вот сведет судорогой, так сильно Эггзи их сжимает. Гарри Харт совсем близко, стоит лишь протянуть руку и дотронуться, и, видит бог, Эггзи этого хочет, очень хочет. Потому что смотреть на по-домашнему расслабленного, немного уставшего Гарри просто изощренная пытка, очередное садистское испытание Мерлина на выдержку и терпение.
Эггзи с треском его заваливает.
— Плевать, — повторяет он, и, прежде чем Гарри успевает возразить, оказывается на ногах, решительно пересекает разделяющее их пространство и, опираясь ладонью на ручку кресла, склоняется вниз.
Эггзи не позволяет себе ни раздумий, ни сомнений, когда, удерживая взгляд карих глаз, целует. Его трясет — понимание приходит только сейчас — и он зажмуривается от хлещущих наружу эмоций, от собственного свихнувшегося пульса, слишком частого дыхания и вкуса чужих губ.
Плотно сжатых и неуступчивых.
Гарри касается его только для того, чтобы отстранить — мягко и уверенно, и Эггзи, упрямый, плюющий на границы и правила Эггзи, подчиняется. Прислоняется лбом к чужому лбу, жмурится еще сильнее и шепчет:
— Гарри, прошу тебя. Пожалуйста.
И чувствует, как на загривок ложится тяжелая рука, ласково перебирает короткие пряди, а голос — бесцветный, тихий, как и его собственный — произносит:
— Не нужно, Гэри, — он впервые называет его по имени, и Эггзи до боли закусывает изнутри щеку. — Пройдет время, и однажды ты скажешь спасибо за то, чего сегодня не случилось. Поверь, — Гарри делает вдох, словно собирается с силами, и продолжает: — все, что я делаю для тебя, я делаю, потому…
Эггзи знает ответ, и, если честно, он уже основательно устал от всего этого дерьма.
— Потому что ты обязан моему отцу жизнью. Не нужно повторять это снова. Я не идиот. — Он отбрасывает протянутую к нему руку, выпрямляется и понимает: теперь — конец.
Он не видит ни горькой усмешки на губах Гарри, ни бессильно опущенных плеч, потому что именно в этот момент хлопает дверью.
А потом вся его жизнь со скоростью сраного экспресса катится в сраное говно, нужно спасать мир от двинутого маньяка с манией величия, разгребать кучу дряни и делать вид, что все хо-ро-шо. Эггзи скупо принимает поздравления, почти не слышит осторожных соболезнований и старается не замечать сочувственных взглядов, уже прожегших дыру в его спине.
Могилу Гарри он не навещает ни разу. Ни разу за три года.
И все эти годы его глаза остаются сухими.

Это происходит неожиданно, но Гэри уже давно привык к тому, что у судьбы отвратительнейшее чувство юмора.
Он только что возвращается с миссии, над которым бился последние несколько месяцев, и единственное, чего ему хочется, добраться наконец до постели и вырубиться, как минимум, на сутки. Но, несмотря на усталость, он следует сложившейся годами традиции — после каждой операции наведывается в паб, в котором они с Гарри были в их первую встречу. Это его маленькая персональная тайна, крохотный скелетик в шкафу.
Вот и сейчас он останавливает такси напротив пивной, как есть — в дорогом, сидящем словно влитой костюме, очках и оксфордах — выбирается наружу и заходит в полутемное прокуренное помещение.
Здесь уже давно никто не обращает на него внимания, да и зал в это время дня практически пуст, не считая нескольких старожилов да мужчины, сидящего на месте Гэри. На месте Эггзи.
Это могло быть похоже на дешевую сопливую мелодраму, когда двое встречаются глазами, бросаются друг другу в объятья, и все идет согласно классике жанра. Но мелодрама накрывается на втором же пункте: Гэри не падает в объятья давно потерянного возлюбленного. Гэри хочет убивать.
Он снова чувствует себя подростком, он снова Эггзи, у которого большинство проблем решалось одним способом — старым добрым мордобоем. Проблема заключается в том, что Эггзи теперь — джентельмен, а манеры, как сказал когда-то один господин, лицо мужчины.
Верно, Гарри?
Кто ты такой, Гарри?
Какого черта ты здесь делаешь, Гарри?
Последнее, помимо воли, вырывается вслух. Он садится напротив человека в костюме Гарри, с лицом Гарри, вглядывается в глаза Гарри. В этих глазах он впервые видит неподдельное, чистое изумление.
Гарри Харта все еще хочется приложить головой об стол, но Эггзи медлит. Сцепливает перед собой пальцы в замок и с вежливым — как ему хочется верить — интересом ждет.
Думать о том, каким жадным, ищущим взглядом рассматривают его в ответ, Эггзи не хочет.
— Ты сильно изменился, мальчик мой.
— Сюрприз, правда? — Эггзи удивленно вскидывает брови и намеренно игнорирует и свою принадлежность, и тихий проникновенный голос. Черта с два он клюнет на эту удочку. — Три года, как-никак, прошло, Гарри. Или кто ты там теперь?
У этого Гарри новая жизнь, новый ай-ди, да и имя — Эггзи готов голову дать на отсечение — теперь совсем другое. У Эггзи за плечами сотни убитых, еще больше — спасенных, и безмерная усталость, которой хватило бы на несколько жизней вперед.
Неизменным остается одно: им опять не по пути.
— А в общем-то не важно. Ты ведь все равно исчезнешь снова.
Слова звучат глупо, по-детски обиженно, и Эггзи злится на себя еще больше. Ну что он за дурак-то такой, в самом деле? Пара минут наедине с этим человеком, и — вуаля! — годы его тщательно отлаженной жизни радостно идут коту под хвост.
Эггзи стискивает челюсть так, что выступают желваки, и упрямо уставляется в окно.
— Тодд Морган, — слышит он в тот момент, когда его все еще сцепленные руки накрывает горячая ладонь. — Рад знакомству.
Как бы ни звали этого нового Гарри, улыбается он по-прежнему: не губами почти — дрожат слегка уголки— но зато глаза его загораются таким светом, что Эггзи чувствует, как наконец-то отступает, схлынывает то темное, что не давало дышать все это время.
Он делает первый настоящий вдох.
— Гэри Анвин, — говорит он. — Но близкие зовут меня «Эггзи».

[silverspoon]

автор... да, который 4-й.
только хотела что-то написать, а оно вылетело из головы
тогда просто: я люблю хэ. для меня в вашем исполнении всё так и было. спасибо вам за эту нить, поверьте, искренне желающие счастья этим двоим читатели, ухватятся за нее!
что-то мне сегодня попадаются тексты, которые я читаю и почти не дышу.

[КЁШ ПЕРЕДАСТ]

автор 4. вы охуенный. боже. тоже не дышала.

[silverspoon]

silverspoon, спасибо
спасибо вам за эту нить, поверьте, искренне желающие счастья этим двоим читатели, ухватятся за нее!
Автор любит хэ и не видит в этой истории другого окончания)
КЁШ ПЕРЕДАСТ, спасибо большое

[Iry]

Автор 4, безумно понравилось! Спасибо вам огромное

[Рараморе]

автор 4, вы разбили мое сердце.

[Гость]

Отличный интернет сайт! Это выглядит чрезвычайно экспертно! Поддерживайте полезно работу!

Посетите также мою страничку

chat.bomjtrek.site/dena83487722 уведомление налоговой инспекции об открытии счета в иностранном банке

33490-+